Пятница, 29.03.2024, 16:51
Приветствую Вас Гость | RSS
резервный сайт ГКАП Перми
Главная » Статьи » Мои статьи

ИСТРАЧЕННОЕ СЕРДЦЕ - ПАМЯТИ ЗАМЕЧАТЕЛЬНОГО ПОЭТА АНДРЕЯ КОРОБОВА
Андрей Коробов

Этого парня запомнят очень разным. Его и при жизни вспоминали по-разному. Кто-то живо представят себе совершенно невменяемое чудовище, которое не в состоянии открыть глаза и самостоятельно повернуться с боку на бок, кто-то может вспомнить бодибилдера с рельефным торсом, легко поигрывающего наполненными жизнью и здоровьем бицепсами. Кто-то вспомнит здоровяка с совершенно неожиданными глазами обиженного ребенка на лице, а кто-то и не видел лица, весь растворенный в чуть сипловатом, но чрезвычайно проникновенном голосе на фоне мощного гитарного аккорда.

Мы не были особо дружны, встречались нечасто, но как-то так получилось, что мне довелось видеть его и таким, и сяким, и очень разным. Но сначала ко мне пришли его песни. Пришли в самом прямом смысле. Улыбаясь на все 32 зуба, в палатку пресс службы нашего фестиваля ввалился Ромка Зянчурин. Ввалился не поболтать, не попить пивка, ввалился спеть песни Андрюхи Коробова. Он спел "Монолог для Ассоль" и еще что-то, сейчас мне уже не вспомнить, осталось только впечатление легкого обалдения от того, что сквозь чужое исполнение, сквозь чужие эмоции мощным потоком пробивался голос чьего-то совершенно незнакомого, не желающего экономить себя сердца. Не разума, а именно сердца.

Познакомь меня с ним! взмолился я, но в тот раз это оказалось технически невыполнимой задачей. Балее всего на том, фестивале Коробов походил на кучу грязного тряпья или на рюкзак, который начали было укладывать, но по каким-то причинам бросили посреди лагеря и ушли. Попробуйте-ка поговорить с недоуложенным рюкзаком.

В тот год мне так и не удалось увидеть хотя бы лицо Андрея Коробова, потому что нельзя же на самом деле считать лицом то, что бывает на этом месте у бесчувственного предмета, не осознающего себя в этом мире в принципе. А песни его гнались за мной весь сезон. Тот же Ромка Зянчурин появился вдруг на "Зеленой лампе". Тогда он еще не был бизнесменом, ездил автостопом и всегда появлялся вдруг. Почти без денег, слегка голодный, с халявным пивком в руке он был совершенно счастлив и спешил этим счастьем поделиться со всеми, кто попадет под руку. И счастье это частенько изливалось из него андрюхиными песнями. "Так по жизни и скитаюсь пассажиром без билета..." эта песня Коробовым еще не была написана, а в ромкином сердце она уже звучала и только ждала готовой формы, чтобы выпрыгнуть чертиком и излиться на всех желающих и умеющих слышать.

Под мелким тагильским дождичком мы сидели всю ночь с Мельниковым, Кармановой и осипшим до полной потери голоса Устиновым и слушали андрюхины песни в Ромкином исполнении. Не только, конечно, но и эти песни тоже.

Коробов, Старжинский и ВасинА познакомились мы только следующим летом в Кирове на Гринландии. Тогда еще это была вовсе не та Гринландия, которую сегодня знают и любят КСПэшники. Мелкий, совершенно неинтересный фестиваль, каких сотни; круто замешанный на шансоне и попсе с отвратной организацией, он производил совершенно тягостное впечатление. И только песни Коробова и Ильи Оленева вселяли надежду на то, что тут все может быть иначе. А Андрей предстал вдруг совсем другим человеком. Он бросил пить, занялся спортом, был накачан, как Шварценеггер, и рассудителен, как игротехник. А, кроме того, он был счастлив. И потрясающе талантлив. Он запоем пел нам свои новые песни. И песни эти были одна другой лучше и совершеннее. Песни по-настоящему счастливого человека. И не хотелось думать, что русская народная болячка - Зеленый Змий когда-то снова может взять над ним верх. Не хотелось думать ни нам, ни ему самому.

В следующем сезоне мы встречались несколько раз. Был вечер в нашем Бард - кафе с участием Коробова и Зянчурина, был зимний окружной фестиваль в Кирове. Андрей держался. Не так твердо и неукоснительно, как летом, но все-таки. А ведь будучи любимцем публики, хоть и местной, но звездой удержаться ой как трудно. Никто ведь не знает, сколько рюмок и стаканов выпито только потому, что кому-то показалось лестным чокнуться с самим Коробовым, скольких трудов ему стоило отказываться, упираться, и в какой момент скрытая в нем до поры болезнь говорила: "А и фиг с ним! Немного еще никому не повредило".

Кстати, о звездности. Конечно, Андрей знал себе цену, конечно, он хотел популярности и возможности жить только песней. Нормально жить, так, чтобы и семья не бедствовала. Но была в нем какая-то потрясающая скромность, которая, появись вдруг такая возможность, скорее всего не дала бы ей реализоваться в полной мере. На том пермском кафе, где пел Коробов, в зале сидели весьма интересные гости. Тогда в Перми проходила ярмарка социально значимых проектов, на которой был в качестве проекта представлен Грушинский фестиваль. В зале были Михаил Грушин с компанией нижегородских СПСовцев, Леонид Сергеев, Галина Хомчик, Константин Тарасов и Андрей Крамаренко. И это не считая пермской публики, тоже весьма требовательной и непростой. Андрей страшно волновался. Он и так-то был косноязычен, заикался и картавил, а тут совсем перестал говорить, только пел. Плыла гитара из-за работы калорифера, и каждую вынужденную паузу для настройки инструмента он воспринимал как удар в лицо. Морщился,  смущался, потел страшно. Кроме того, в дороге он слегка подсадил голос, и это тоже доставляло ему невообразимые муки. А слушали его очень хорошо. Помню, Леня Сергеев подсел ко мне, чтобы тихонько порасспросить об Андрее. Оказывается, он его неплохо знал, хоть и заочно. И одним из первых вопросов было что-то типа, это тот самый? И что он теперь совсем не пьет? А я уже не знал, как ответить на этот вопрос. К тому времени счастливый и здоровый Шварценеггер начал потихоньку отходить в прошлое и забываться. На следующий день мы с Юлией Балабановой уже толком не смогли взять интервью у Андрея. Ромке Зянчурину пришлось отдуваться за двоих.

А фонограмма этого вечера осталась. И не только осталась, она превратилась в альбом "Вятский десант" из серии "Мемуары пермского Бард кафе". Собственно, именно она дала начало этой серии. Я вот только боюсь, что это единственная изданная запись Коробова. Потом, когда уже удалось поработать со студией и определить с ней систему взаимоотношений, я предлагал Андрею приехать на недельку в Пермь и отписать сольник. У меня было только одно условие неделю до того и неделю во время того ни капли. Тогда он не смог, а потом и студия канула в прошлое. Так мне и не удалось сделать Андрюхе настоящий альбом.

Татьяна Клестова и Андрей КоробовСовсем недавно, совсем перед смертью Андрей еще раз попытался бросить совсем. Я не знаю, не это ли решение оказалось роковым. Знаю только, что если бы ему все же удалось, удалось и бросить, и остаться живым, у этого парня могло бы быть большое будущее. Он ведь был молод. Он был талантлив, и он был силен. Не удивляйтесь, я на самом деле так думаю. Андрей Коробов был настоящим сильным мужчиной. И это я отнюдь не о рельефном торсе. Покопайтесь в памяти, а многих ли вы знаете, кто бы так упорно боролся со своей болезнью, кто бы падал, разбивал лицо, но подымался бы снова, и снова боролся. И ведь нужно еще учесть, что Андрей был большим поэтом, и что он был поэтом не от ума, я повторюсь, а от сердца. Согласитесь, человеку, целеустремленно тратящему свое сердце в нашей стране и так-то очень непросто быть трезвенником, а человеку, серьезно зараженному Зеленым Змием!..

А Андрей тратил свое сердце, не жалея. Тратил и на нас с вами, чтобы нам было радостно, тратил и на непосильную борьбу. Он, собственно, и истратил его. Истратил целиком. Восьмого февраля две тысячи третьего года сердце Андрея Коробова просто закончилось. Оно было большим и горячим, это сердце, но мы-то с вами знаем, что именно такие сердца заканчиваются быстрее других.

Андрей Коробов умер. Человек Андрей Коробов умер. Поэт Андрей Коробов пока жив, но, сколько живут поэты? Ровно столько, сколько помнят их стихи те, для кого они их писали. Ровно столько, сколько звучат песни, вложенные поэтами в наши уста и наши гитары. Забавно, но теперь, после смерти, продолжительность жизни поэта Андрея Коробова зависит только от нас с вами. От того, насколько интенсивно мы готовы тратить наши собственные сердца. Насколько мы с вами готовы не жалеть их и не экономить на них.

Сергей Назаров
г. Пермь, февраль  2003 г.

Категория: Мои статьи | Добавил: bekry (06.03.2009)
Просмотров: 2496 | Комментарии: 1 | Рейтинг: 5.0/3 |
Всего комментариев: 1
1 bekry  
0
Немного песен Андрея Коробова можно найти здесь:
http://nazarovsergey.mylivepage.ru/file/2195

Имя *:
Email *:
Код *:
Категории каталога
Мои статьи [85]
Форма входа
Поиск
Друзья сайта
Статистика

Онлайн всего: 1
Гостей: 1
Пользователей: 0
Наш опрос
Оцените мой сайт
Всего ответов: 11

Copyright MyCorp © 2024
Конструктор сайтов - uCoz