Тунеядец-трудоголик»

Алексей Мельников, ретроспективно-субъективный взгляд

Скажу сразу, чтобы потом к этому уже не возвращаться: этот текст крайне субъективный и даже, да простят мне коллеги и друзья, основательно провокационный. Некоторые мысли из числа тех, что я намерен высказать здесь, едва ли разделят любители творчества Алексея Мельникова. Однако, если на этот текст последуют возражения, особенно возражения развернутые, я буду считать свою работу над ним сделанной хорошо и правильно. Итак…

Нет, я действительно считаю Алексея Мельникова одним из лучших, если не самым лучшим пермским автором. Вот только его лидерство в этом деле, в очень, кстати, специальном смысле слова лидерство, видится мне примером  грандиозных достижений не таланта, а трудолюбия. Это уникальный случай. Пушкин некогда однозначно заклеймил Сальери именно за это, мне же искренне хотелось бы наоборот, вырезанную из какого-нибудь основательного пня в соответствии с региональной культурной традицией фигуру Алексея Мельникова выкрасить в цвета надежды и установить в многолюдном месте на всеобщее обозрение. Не журитесь, мол, молодые неудачники и бездари, у вас тоже есть шанс!

Понимаю, молодые неудачники и бездари громко заржут мне прямо в лицо. Они не слышали такой фамилии – Мельников. Они знают фамилии Данского, Завалина, даже, может, Матвеева, а вот Мельникова они не знают. Какой же это лидер? Отвечу – творческий. А то, что вы его не знаете, так тому есть две причины. Первая – ваше ущербное любопытство, вторая – отсутствие у самого Мельникова желания, чтобы его знали именно вы. Он знает, понимает и может выбирать чей интерес к свое нескромной персоне его греет, а чей вызывает рвотные рефлексы. Он уже достиг того статуса, при котором начинают резать бюсты из пней. Ну, во всяком случае, в собственных глазах достиг.

В самом деле, глядя сегодня на этот ходячий пример сибаритства и респектабельности, трудно представить себе молодого, и даже стройного щенка, мечтающего прибиться к стае основательных и серьезных псов. А ведь это было, и стая нашлась, и прибиться получилось, и не загрызли сходу, хоть и было за что. Кто сегодня позволит себе, найдет в себе смелость копаться в слабых виршах юного Лехи Мельникова, и уж совсем захмелев от наглости воскликнуть революционно: - И это – поэт?!! Сегодняшнего Алексея, отнюдь не Леху, можно изучать в литинституте. Не в падлу, ей Богу, но о сегодняшнем Алексее Мельникове – это не тема для меня. Я говорю об этом персонаже, исключительно развернувшись лицом в прошлое. Частично в наше общее прошлое.

В одном из своих бесчисленных посвящений Мельникову великий пермский охальник и пародист Стас Смолин спел так: «Я снова буду пьяным, а ты  трудолюбивым…», чем, по моему глубокому убеждению, выдал и пророчество, и практически наиточнейшую характеристику и себе и Лехе. Действительно, во время оно, которое многие сейчас вспоминают с нежностью и тоской, бездарный Леха если чем и выделялся из толпы окружающих его гениев, так это редкостным занудством, ярко выраженным во въедливости, цепком уме, упорстве и значительных амбициях иметь обо всем на свете свое собственное суждение. Никто не читал столько, никто не пытался петь столько, никто не знал столько наизусть, а уж чтобы специально не спать, заучивая!..

Если вам повезет… хотя может статься, что это сомнительное везение, но… если вам повезет оказаться на какой-нибудь фестивальной поляне у мельниковского костерка, и если этот костерок в полном составе не станет злоупотреблять в эту ночь крепким алкоголем, вы будете поражены, если выживете, как долго и много может этот парень читать наизусть Бродского, Самойлова, Тарковского,  Быкова. Как он долго и много может петь Щербакова и так далее. Выживают немногие, все-таки к такому интеллектуальному удару нужно иметь хоть какую-то устойчивость, но те, кто выживает, навсегда становятся Лехиными фанатами. А ведь энциклопедическими знаниями и безразмерной памятью мельниковские достоинства не ограничиваются.

Юный щенок Леха, славный занудством и бездарностью, свою бездарность переносил плохо, но… Уж не знаю, что он там себе по этому поводу думал, но комплексовать явно не собирался. Голосенко так себе – Леха идет в камерный хор университета и раскачивает себе великолепный тенор. В дальнейшем он ему не особенно пригодится, но уже есть – а у гениев окружающих нет. Гитарка не особо выразительная – Леха впахивается в гармонии, ритмы, гаммы, бесконечные схемы аккомпанемента бесконечных, известных ему авторов – и вот, любуйтесь, собственная, ни на кого не похожая манера игры на гитаре. Пусть не виртуозная, но позволяющая обладателю делать все, что только придет ему в голову. Вирши слабоваты – а давайте-ка поработаем с великими, дабы заточить. И незаметно, постепенно юношеская неумелость, слабость и несостоятельность сменяется крепким слогом, ритмом, образом. А еще погодя, эти слоги, ритмы, образы и потом пахнуть перестают.

   Есть чудный пример: два друга… их тогда, конечно, было куда больше, но эти достаточно контрастны для примера – Виталик Старжинский, которому Бог таланта при рождении сыпанул совковой лопатой, если не экскаватором, и Леха Мельников, на котором Творец явно сэкономил. Этакие пермские Моцарт и Сальери, только без криминальных экспромтов. Не такие уж длинные годы прошли, и Сальери спокойно «сделал» Моцарта. А как не сделать, ежели Моцарт – он и так жизнью и талантом доволен, а Сальери, обиженный на судьбу, обливаясь потом, жалкие крохи своего таланта бережно выращивает, культивирует, обучает делать разные фокусы и даже апгрейтит постоянно.

А еще, став уже солидным автором и исполнителем, Леха обнаружил новый для себя интерес в понимании концептов, процессов и других культурообразующих аспектов авторской песни. Вот здесь у нас с ним уже есть совместные воспоминания. Мы тогда предприняли совершенно мозголомную попытку создать собственную мастерскую, на собственных основаниях и ни на чью больше не похожую. Эксперименты были проведены в Кирове, Тюмени и Нижнем Тагиле. Почему не в Перми? А черт его знает, почему. В Перми нами тоже велись совместные мастерские, но как-то проще и традиционнее, что ли. Те, кто не понимает, могут ухмыляться: дескать, то же мне, достижение! Тут и таланта-то никакого не нужно, достаточно принципиальности и вкуса. Попробуйте, скептики. Попробуйте, и мы посмотрим, сможете ли вы хоть на шаг приблизиться к тому, чтобы после ваших бесед напрочь ломались концепции фестивалей, менялось творчество авторов, возникали новые фестивальные площадки. Мы тратили на это все совсем не много времени. Скажем, на отрыв башки девушке из Краснодара, в результате коего отрыва на Грушинском появилась площадка «Бакен Бардов» у нас ушло что-то около 3-4 часов. Правда, там еще случился Валера Кокшаров, тоже редкий и уникальный персонаж, но это уже – детали.

Думаю, фактов бардовской биографии, объясняющих логику моего отношения к Мельникову, скорее всего, достаточно. Разве что добавить несколько, не относящихся к авторской песне, зато классно характеризующих Леху жизненных коллизий: Геолог по образованию, он стал великолепным программистом и сисадмином еще тогда, когда этого слова не водилось в широком обиходе. Когда в 98-м рухнула банковская система, которую он сисадминил, Леха переквалифицировался отнюдь не в управдомы, а в архитекторы и дизайнеры. Это, знаете, тоже о многом говорит. Вообще, я с трудом могу себе представить тот вид человеческой деятельности, которым Мельников не смог бы овладеть на одном упорстве и трудолюбии. Причем овладеть так же хорошо и полно, как он это сделал с авторской песней и архитектурой. Добавьте сюда бесконечный внутренний и международный, благо заработки архитектора позволяют, туризм, горные лыжи, спортивные сплавы, и вы поймете, идея с фигурой из пня, раскрашенной в цвета надежды, далеко не так безосновательна, как могло вам показаться в самом начале.

И финалочка, уже не имеющая отношения непосредственно к Мельникову, зато обращенная к тем, кто по каким-то дурацким причинам прочитал все это, считая себя бездарным, слабым или просто неумелым или не популярным. Поняли, уроды? И из вас может быть толк. Не все бездари так всю жизнь бездарями и живут. Некоторые, не смирившиеся с недодарками судьбы, вполне даже могут приблизиться к гениям, и даже стать ими, если вдруг захотят. Леха, кстати, не хочет. Самое удивительное в этом персонаже то, что, несмотря на всю свою потрясающую работоспособность, упорство, умение добиваться любого самого фантастического результата, он ленив, вальяжен, флегматичен и совсем не амбициозен в плане карьеры. Он редко выступает, неохотно делает новые программы, предпочитает узкий круг проверенных друзей-слушателей и коллег, и чихать хотел на все лавры, какие водятся в этом деле. Он своего здесь уже добился, большее ему не интересно. А вам?

Несколько песен Алексея Мельникова находятся здесь: